– Марина, откуда ты такая?

– Я родилась в Соловьевке Рыбинского района, жили мы там месяца два моей жизни. И я всем говорю, что благодаря моему мерзкому характеру. Я орала все время, а мама молодая была, я ее первый ребенок, она написала родителям своим: «Все, я не могу, приезжайте, забирайте. Дед приехал на Газике и забрал меня в Красноярск, а в 83-ем году мы переехали в Березовку, отцу там дали квартиру.

– Кто твои родители?

– Мама – фельдшер, отец – водитель.

– Обычное детство обычной советской девочки? Кем мечтала стать?

– О приюте для собак я не мечтала, если ты об этом. Я ходила в музыкальную школу, я ее не любила. Занималась аккордеоном, аккордеон постоянно прищемлял мне ляжки, у меня была злая учительница, которая постоянно почему-то била меня по рукам… Но я доучилась. Нам вручили аттестат и подарили книжку «Хаджи-Мурат», и мы поехали в деревню. Май, тепло. Я, городская девочка, полезла на стайку загорать, лежала на коровнике и читала. И тут мой аттестат музыкалки падает в свинарник и его съедает свинья. Бедный мой аттестат о музыкальном образовании. Но мама почему то решила, что мне надо в музыкальное училище, и я пошла на подготовительный курс. Мне было неловко и стыдно, у меня не было таланта, и, слава богу, ее эта идея покинула, но ей же потом в голову пришла другая идея, что надо идти на педагога-психолога. Я отучилась, но не отработала по специальности ни дня.

– Так, я поняла. Советским врачом или учителем ты стать не мечтала. Но и собачий приют не мечтала иметь…

– Никогда. У меня никогда в детстве не было собак, у меня был кот. А иметь приют и быть зоозащитником – это была мечта моей лучшей подруги. И я сейчас ее спрашиваю, слушай, ну почему я-то осуществила твою мечту. Более того, у моих бабушек и дедушек была сложная история взаимоотношения с собаками, и никаких мыслей в ту сторону у меня не было. Я сама уже анализировала и думала, ну, откуда мне все это прилетело?!!! Не каждый человек постоянно встречает этих сбитых и обездоленных собак.

– Так вот, одна моя бабушка, та, что мамина мама, убивала собак, потому что у деда был туберкулез. И вот она ходила ночами, искала собак и убивала их. (прим. автора – в СССР существовал миф, что собачье мясо вылечивает от туберкулеза). И это я еще ну хоть как-то могу понять. Бабушка хотела спасти своего мужа, которого безумно любила. Но вот папина мама, она вешала собак просто так. Не понравилась собака – она ее повесила на заборе. Вот это я никак не могу объяснить, когда животное человеку не так что-то сделало, и он его лишил жизни. Родители нам про это, конечно, не рассказывали, когда мы были маленькими. Гораздо позже. И вот я думала и думала про это все, и решила, что, наверное, я отрабатываю карму. Другого объяснения у меня пока нет.

– Раз ты не мечтала, и сначала вообще не думала об этом, как случилось-то это первый раз?

– Честно? Мне всю жизнь попадались какие-то сбитые собаки. А началось так. Еду я как-то в Березовку, и передо мной сбили собаку. Причем, я в принципе в этот день не должна была по этой дороге ехать, я всегда езжу по другой, и вот черт меня дернул. Вот сбивают собаку, я останавливаюсь, еще люди остановились. Ну, вот что? Понимаю, что надо ее везти в ветеринарку. Помогли мне ее погрузить в багажник, но, пока я доехала до ветеринарки, она у меня умерла в багажнике. И это жутко, конечно. У меня там случилась истерика. Вот как-то так все началось.

– Подожди. У тебя не было собак, ты никогда про них не думала, это была не твоя мечта, и ты останавливаешься у обочины, где сбили собаку, грузишь ее, везешь… как это?!

– Ну, вот так. Ну, вот она лежит, дергается… я не могла проехать мимо. Я не знаю, как… И теперь отовсюду звонят и пишут. Выходной, не выходной, друзья, не друзья, баня, вечеринка… «Вот, Марина, сбитая собака, так и так, приезжайте, забирайте… Я говорю: «Почему я? Заберите ее сами». «А мы не можем». Все бросаю и еду. Очередная собака в конвульсиях умирает у меня в багажнике, а я все время наступаю на одни и те же грабли и все равно это делаю.

– Итак, у тебя первая собака умерла в багажнике. И что потом?

– Потом у меня появился пес. В 2016 году, ему сейчас 6 лет. Да, я подкармливала собак, когда видела и могла. И я как-то в январе поехала гулять, хотя погода была минус сорок, и в Ермолаево увидела тех собак, которых подкармливала. И вот одна ведет меня куда-то. А я, насмотревшись детективных сериалов, решила что там – труп. Пойду, думаю, посмотрю... А там мешок, в котором кто-то пищит и скулит. Открыла – щенки. Побежала в машину за каким-то пакетом. Девочка на остановке ждала автобус, она со мной пошла. Вытащили первого, он бодренький, его в пакет, второго достает (и это теперь мой Хэппи), а он дохленький такой. Девочка спрашивает – этого брать? Он дышит так-сяк. Говорю, бери. Остальные были уже мертвыми. Я первого щенка к кормящей суке, которая была у нас на территории базы, пристроила. А моего Хэппа полудохлого я притащила домой. Звоню подруге, а она мне: «Дура ты, почему тебе больше всех надо всегда, бросай ты его и иди лучше чай пить…». Не пошла. И вот мы с мамой его часов шесть отогревали, чтоб он хотя бы комнатной температуры стал. Выходили, и вот тогда моя жизнь как-то перевернулась.

– А что твои родители говорят по этому поводу? Мама ругает тебя за все это?

– Она не ругает. Она за меня переживает и, как может, помогает. Ты знаешь, как у меня лично пес появился? Повторюсь, у нас никогда не было собаки. Более того, когда мы еще жили в двухэтажке, у соседей была болонка, она нас пугала, и родители хотели ее отравить… Понимаешь!? Мои родители! Это, конечно, были давнишние годы. Но теперь мама только говорит мне: «Марина, это тяжело, ты взвалила на себя какую-то непосильную ношу. Она меня очень поддерживает и очень переживает.

– Как ты эмоционально с этим справляешься? Ну, хорошо, была бы ты человеком с железными нервами, который ничего не чувствует. Приехала, разрулила. Но это же не так. А как?

– Когда-то надо отключать эмоции. Моя хорошая знакомая мне звонит и говорит: «Марина, а что делать, если ты сбил собаку. Я сбила случайно, что делать?». Я отвечаю: «Бери и вези туда-то». Она снова звонит в слезах: «Никто не хочет со мной ехать». Я приехала к ней, погрузили, повезли. Собаке больно. Дождь, все затопило, пробки. Ты едешь и не знаешь, что с собакой. И я готова сама плакать, но тут рядом человек еще слабее меня. Я перелезла назад, собака еще жива. Довезли. Ветеринар говорит: у собаки перелом позвоночника. И вот тут кто-то должен принять решение. И ты понимаешь, что принять его надо тебе. И я очень благодарна ветеринарам, которые мне всегда говорят свое мнение. В данном случае они сказали: «Марина, надо усыплять. У нее не будет работать задняя часть». Мы собаку усыпили. Иногда лучше собаку усыпить, чтобы она не мучилась. Для меня самое страшное – принять решение. И я знаю, что вокруг меня его никто не может принять. Вот этого спасать, а вот этого не спасать. Как это происходит у меня в голове, я не знаю.

– Ты как воспринимаешь свое умение отключить эмоции и принимать решение – как слабость или как силу?

– Да ладно, я часто могу публично разныться. Ну, конечно, как силу. У нас такие люди, знаешь… они мне регулярно звонят и говорят: «Там вот лежит собака, если вы ее не заберете, она умрет». Я говорю: «Ну, заберите вы». Я не могу, ну, я тоже не могу. Конечно, это морально тяжело. И всех спасти мы не можем. Это очень тяжелая жизнь, я и не хочу жить так вечно.

– Марина, как ты не теряешь силы и надежду?

– Знаешь, наверное, те собаки, которые сидят у меня в приюте, которые бегут меня встречать, ластятся. И я понимаю, что моим собакам, кроме меня, помочь некому. Хотя, конечно, не терять надежду трудно. Читаешь про какую-нибудь очередную жестокость и теряешь веру в людей. А потом вдруг нужны деньги на операцию, и всем миром мы собираем нужную сумму. И я думаю: нет, все-таки существует добро, и надо продолжать делать то, что я делаю.